В продолжение первого дня традиционного круглого стола экспертов-криминологов, 29 апреля солидные ученые из разных стран — эксперты в области криминологии, криминалистики, безопасности, киберпреступлений, организованной преступности, социологии — снова встретились в одном зуме, чтобы продолжить обсуждение выдвинутых Европейской академией наук Украины вопросов: какие тенденции в криминализации на национальном и транснациональном уровнях существуют сегодня и каковы прогнозы на 2021 год, а также необходимые методы противодействия криминалу.
Открыл круглый стол Dr. Prof. Джером Крейс (США) — Президент Европейской академии наук Украины, заслуженный профессор социологии, профессор Школы гуманитарных и социальных наук Murray Koppelman Бруклинского колледжа CUNY. Ученый-активист, занимающийся проблемами городского и этнического сообщества. Имея степень бакалавра в Университете Индианы и докторскую степень в Университете Нью-Йорка, он фотографирует и пишет о городской жизни и культуре во всем мире. Среди его недавних книг: «Видеть как меняются города: местная культура и класс» (2012), «Раса, класс и развитие в Бруклине» и «Разнообразие в местных контекстах» (2017). Он является соредактором Urbanities и входит в редакционную коллегию Visual Studies и Journal of Video Ethnography.
— Спасибо, что снова пригласили меня участвовать в этом круглом столе. Не так часто меня приглашают повторно, потому что я говорю вещи, которые люди не желают слышать. Как я вижу в ходе своей работы, главная растущая проблема с криминалом сегодня, которая, думаю, не будет так просто решена – это обозначенная еще Эмилем Дюркгеймом. Я помню его комментарий еще с тех времен, когда учился криминологии в Университете Индианы, а это было в 1960-х. Он более чем актуален сегодня, когда у нас есть революция в коммуникации. При достаточном количестве в обществе моральных норм, тем меньше требуется законов, сказал Дюркгейм. Мы думаем, что должны наращивать законы, которые спасут ситуацию с преступностью. Но я полностью согласен с Эмилем Дюркгеймом, что причиной преступлений является социализация. Расовая предвзятость берется из воспитания, а никак не из законов правительства.
Технология изменила позитивные и отрицательные аспекты свободы слова. Что нормально говорить и что мы должны сказать – это поменялось: посмотрите на высказывания в соцсетях, журналистике и кинематографе.
Посмотрим на источник идеи преступности, хоть кибер-, хоть традиционной. Преступники не думают, что совершают преступление. Да, они знают, что это противозаконно, но они считают, что должны так поступать, ведь это то, как они обеспечивают свою жизнь! И сами они не считают свои действия «преступными».
Очень простой пример. Я говорил со своими студентами об этом. Меня по телефону, по имейлу постоянно «бомбардируют» мошенники, которые надеются, что после 65 у меня уже старческое слабоумие и я не знаю, что я делаю, то есть повышается вероятность того, что я совершу ошибку и дам им денег. Это происходит по всему миру! И я спросил студентов: как многие из вас считают, что это ненормально? Звонить старикам и убеждать их купить ту или иную вещь, которая им не нужна? И большинство ответили, что это нормально! Так что невозможно справиться с этим глобальным вопросом только законами. Преступление – это не акт действия, но акт коммуникации! Государство контролирует, что вы можете сказать, но действительно ли это прекращает ситуацию?
Если говорить о существовании каких-то «неприкасаемых» людей, как, например, в правительствах, то я глубоко убежден, что
нету неприкасаемых, есть вопрос, кто может прикасаться и что нужно сделать, чтобы это стало возможным.
Свобода слова – это не только о том, что люди могут говорить, но также и о том, что люди могут знать. Кто может знать. О вас, например. Люди с плохими намерениями могут использовать знания, которые правительства требуют о нас, чтобы извлечь выгоду для себя. Как это контролировать, и сколько мы должны для этого потерять, чтобы начать разбираться в этом, перестать расценивать эту сферу как «опасные активности, я такого раньше не делал»? Смотрите: люди создают вам плохую репутацию, и вы должны потом платить им, чтобы они ее удалили! Насколько мы готовы сдаваться правительству, чтобы они усиливали законы, защищающие нас, и в то же самое время делающие нас уязвимыми для них?..
Dr. Олег Мальцев (Украина) – ученый, писатель, криминолог, психолог, журналист, стратегический консультант, академик Европейской академии наук Украины, председатель Одесского фотографического научного сообщества. Основатель и руководитель Экспедиционного корпуса и Института Криминалистики. Более 20 лет занимается научными исследованиями истории и структуры русской, южно-итальянской, испанской, африканской и мексиканской криминальных традиций, а также их методов и техники применения холодного оружия. Dr. Мальцев является автором множества книг в таких областях, как прикладная история, социология, глубинная психология, философия, криминалистика, криминология. Главный редактор нескольких междисциплинарных рецензируемых журналов.
— С темой, о которой мы говорим, я работаю каждый день. И если я буду рассказывать все, что знаю и думаю по этому поводу, то никакого не времени не хватит. Поэтому я хочу сосредоточить ваше внимание на нескольких явлениях.
Касаемо первого вопроса, стоит обратить внимание на то, что сегодня в мире существует два вида преступности. С одной стороны, это как бы старая добрая преступность, которая уже всем надоела, с другой стороны, это новая преступность, пытающаяся завоевать право называться глобальным преступным течением. Нельзя сказать, что две эти преступности любят друг друга, но при этом нельзя исключить их сотрудничество между собой.
Первая преступность существовала всегда в виде организованных преступных сообществ. Ее цель заключается в накоплении преступного капитала с последующей легализацией. Только недалекие умом люди считают, что все преступники хотят сидеть в тюрьме, нести тяготы и лишения, связанные с их воровскими и преступными идеями. По сути, это промежуточная стадия между преступником и порядочным человеком. В свое время Оноре де Бальзак говорил, что все современное состояние нажито преступным путем. То есть, это путь от преступной аккумуляции капитала до его легализации. Уже через какое-то время ты порядочный человек – вот мечта старой преступности.
А вот новая преступность крайне не социализирована. Как сказал Джером Крейс, новая преступность связана с коммуникационными системами, криптовалютой, интернетом, неким вторым миром, в котором мы все живем. И самое удивительное, что молодежь не хочет идти старым путем, она мечтает идти вторым путем. Кстати, идея эта совершенно не новая, она с 90-ых годов лелеется.
Помню, как-то профессор Антонио Никасо сказал, что даже в Калабрии, где вековая преступность существует несколько сотен лет, даже они говорят, что им надо меньше стрелять и побольше печатать. То есть, там понимают, что совершенно не нужно сидеть на месте. В 90-х годах, только начиная работать, мы боролись с наемными убийцами, с неким проявлением экономического терроризма, то есть мы боролись с физическими проявлениями преступности. Спустя годы преступники поняли, что все эти вещи оставляют след, срабатывает человеческий фактор, и рано или поздно все они сядут в тюрьму. И поэтому возникло некое дерево из двух веток, как рогатка: люди с меньшим интеллектом и люди с интеллектом повыше. Люди с интеллектом пониже все хорошее пытаются сделать плохим (придуманные для удобства человеку технологии пытаются использовать в свою пользу со знаком «минус»). Люди с низким уровнем интеллекта пытаются что-то хорошее превратить во что-то плохое. И подобные явления длятся испокон веков: кто-то топором пробивает голову, а кто-то дрова рубит.
Люди с интеллектом повыше обратили свой взор в область психологии, социологии, метафизики, философии, в разные направления. Они ищут пути и способы делать то же самое, но уже не оставляя следов. Часто можно услышать фразу, что все новое – это хорошо забытое старое. Сегодня разрабатываются целые технологии, методологии, способы, каким образом действовать, и даже если деятельность выглядит преступной, то нужно, чтобы она не попадала под уголовные законы той или иной страны. Например, если в Украине отсутствует статья за клевету, то этот пробел в законодательстве прекрасно используется злоумышленниками. В Америке существуют другие пробелы в законодательстве, которые можно использовать, выработать технологию на научной основе и делать то же самое, что делали в 90-х и в 30-х годах, только на другом уровне.
Ключевой пункт новой преступности – это безнаказанность. Я не буду рассказывать о банальных явлениях типа коррупции или политиков-негодяев, или о государственных и международных преступниках, я об этом вчера говорил. Когда мы смотрим на то, что происходит сегодня, то видим, как люди с низким интеллектом используют ситуацию с пандемией в свою пользу. А те, у кого интеллект повыше — они эту ситуацию создали.
Вчера наш коллега из ФБР рассказывал потрясающую историю, как у Airbus возникли проблемы. Я не стал говорить на конференции, чтобы как всегда не расстраивать США. Но прежде, чем возникли проблемы у Airbus, возникли проблемы у Boeing. И после того, как возникли проблемы у «Боинга», через некоторое время возникают искусственные проблемы у Airbus, которых не было и быть не может. Не дай Бог Airbus станет лучше Боинга и заберет весь рынок себе! Поэтому, чтобы этого не произошло, американцы начинают вручную регулировать рынок.
Возвращаясь к теме нашего разговора, напомню, что те, кто оказался поумнее, создают нам все эти неприятности. Это могут быть глобальные и локальные неприятности. А люди пониже интеллектом пытаются все это использовать в своих интересах. То, что мы сейчас обсуждаем, выглядит довольно просто: одни люди создают ситуации, а другие их используют.
По сути, политический маркетинг – это одна из преступных сфер, которая не наказуема. Это та сфера, когда используются ресурсы государства, его спецслужбы, в угоду создания условий для собственных компаний. Или когда вы себестоимость делаете из миллиарда долларов одним миллионом. Нам всем должно быть понятно, что сегодня политический маркетинг, некие ситуации, глобальные и локальные угрозы, которые создаются системой преступности более высокого уровня, используются системой преступности более низкого уровня для того, чтобы пожинать эти плоды. Поэтому в мире ничего не меняется, так как это продолжается десятилетиями.
Я вчера говорил на тему, которую поднял профессор Д. Крейс о том, что все правоохранительные органы считают, что им надо дать больше полномочий, чтобы бороться с преступностью, а того, что у них есть – им не хватает. Также профессор Д. Крейс совершенно справедливо заметил, что нет неприкасаемых людей, даже учитывая опыт США, где каждого второго президента убили, поэтому действительно, смотря как «прикасаться».
Я сейчас изучаю работы итальянских криминологов 1840 — 1890 годов, и вчера ссылался на книгу Джузеппе Олонге, но никто из спикеров даже не спросил, что это за книга, их не особо интересовал тот источник, на который я ссылался. В своей книге Джузеппе Олонге пишет о том, что пока мы не разделим государство и правоохранительные органы, пока будет существовать власть и правоохранительные органы, то толку никакого не будет. Пока государство управляет правоохранительными органами, то оно будут использовать эти органы в своих интересах. И это главная проблема, существующая сегодня в государстве.
По логике вещей, любому инженеру понятно, что если деталь не работает — ее меняют. Обратите внимание, никому это не понятно на базе уровня церкви и религии. То есть, существующие сегодня религии на протяжении более 2000 лет боролись с грехом и так ничего сделать не смогли. Может, их давно пора поменять? Точно так же правоохранительные органы боролись с преступностью на протяжении всех этих лет, но ничего так и не сделали.
Однажды я рассказывал, как в Италии правоохранительные органы боролись с терроризмом. Про США не говорю, не хочу людей пугать и смешить одновременно. Поэтому расскажу историю про итальянцев. Дело было в Палермо, иду я как-то по дороге, прогуливаясь по улицам, и вдруг какой-то полицейский подходит ко мне и говорит, что хочет посмотреть мои документы. Я спрашиваю его: зачем, что я такого сделал? Он мне говорит, что у них проходит борьба с терроризмом. Думаю, прекрасно, боритесь, я-то тут причем. Но он «просто» хочет посмотреть мои документы. Ладно, пожалуйста, протягиваю свой паспорт, он посмотрел, отдал их обратно. Я так и не понял его логики. Неужели таким способом он только что поборол терроризм, совершил великий акт борьбы с терроризмом и пошел дальше приставать к другим людям, проверяя их документы?
Что я считаю по этому поводу: во-первых, с точки зрения еврозакона, действия полицейского незаконны. Во-вторых, с терроризмом так бороться нельзя, проверка документов ничего не даст. С террористическими организациями борются совершенно иными методами. Но этот чудак, видимо, закончил полицейскую академию и ему там не объяснили, как это делается. И подобные глупости совершают американские, украинские, немецкие полицейские. То есть, все полицейские в мире делают одни и те же глупости. Я не говорю про Латинскую Америку, там я получил особое удовольствие, когда люди с крупнокалиберными пулеметами ездят по улицам. И неизвестно, что у этого дурака на уме. Когда я был на Юкатане, там островок безопасности, где полиции больше, чем домов в городе. Я думаю: кого они там ищут или ловят?На въездах в город стоят КПП. Выезжаешь из города — тебе говорят «покажи документы». Ты их показываешь. Их смотрят, отдают тебе обратно, заезжаешь в магазин, выходишь через две минуты, и тебе снова говорят «покажи документы». Так ты же их только что проверял! — Я не помню.
Еще одна веселая история произошла там же, на Юкатане, когда мы поехали с научной экспедицией исследовать определенный храм. По дороге видим, стоит джип и рядом 6 человек с автоматами, в касках, в бронежилетах, и нам говорят: «Останавливайтесь, приготовьте документы для проверки». Вы знаете, как у них полицейские проверяют документы: один из них взял все документы, посчитал своих друзей, и раздал каждому по документу, чтобы им было не скучно. А нам говорят, мол, идите, погуляйте… И это борьба с преступностью. Так полицейские всего мира борются с преступностью.
Полицейская система, существующая сегодня, очень порочна. Это полицейская система с каждым годом становится все ненужнее и толку от нее никакого. Пока мы не разделим государственную власть и полицию — толку не будет. Пока мы эту полицию не ликвидируем и не создадим новые органы правопорядка, соответствующие сегодняшним тенденциям – толку не будет. Пока не повысим интеллекта полицейских и их профессионализм на должный уровень, пока мы не реформируем само общество, не объясним людям, что они находятся в некоем состоянии, где вместо того, чтобы нарушать права, нужно активно сотрудничать с правоохранительными органами, то толку никакого не будет.
И когда стоит вопрос о том, какие прогнозы, то они самые печальные. Поскольку никто того, что я сказал, делать не собирается, будет только хуже и хуже. В Мексике станут проверять шесть документов уже 30 человек вместо шести, в Америке при посещении статуи Свободы вместо того, чтобы тыкать в меня автоматом, начнут стрелять. И все это будет мотивироваться борьбой с терроризмом, борьбой с преступностью, с которой они в жизни не боролись и не думали начинать бороться. И это политика сегодняшнего мира, стоп борьба с преступностью, а не блажь отдельных правительств.
Эдуардо Алмейда — CEO испанского концерна Indra в Бразилии, руководит более 8 500 специалистами, имеет более 25 лет профессионального опыта в таких компаниях, как Alcatel, Cisco Systems и Unisys. Ранее Эдуардо занимал должность вице-президента и генерального директора по Латинской Америке в Unisys Corporation. Одно из основных направлений профессиональных интересов — киберпреступность.
— Это большая честь вновь присоединиться к вашему круглому столу с высокоуважаемыми экспертами. ИДжерри Крейс, и Олег Мальцев ответили влияние технологии в криминальных трендах. Я буду говорить из локализированного опыта Южной Америки, поскольку сам из Бразилии. Но даже глобально самые большие тенденции в современной преступности могут быть разделены на 2 группы: киберкриминал и наркокартели.
Искусство киберпреступности влияет на нашу жизнь от уровня университетов до компаний и правительств. Это определенно наибольшая угроза экономике в мире. Не только индивидуальная, но угроза разным уровням организаций, откуда крадут информацию. Что влияет на продуктивность компании и лишает их интеллектуальной собственности.
Здесь другая совершенно методология преследования данного вида преступности, поскольку она не имеет границ. Интерпол оценил размеры киберпреступности во время пандемии, и пришел к однозначному выводу, что во время пандемии такие преступления случаются чаще. Любой молодой человек с основами информатики способен совершить их, в зависимости от того, насколько он подготовлен и заинтересован в этой науке.
Эволюция же работы наркокартелей состоит в том, что они становятся более организованными и обретают много партнеров. Сейчас можно производить больше наркотика на меньших пространствах. Сотрудничество, сеть картелей, собирая компетенции друг друга, могут достичь разные места и рынки. И для них тоже важна технологичность: они обзаводятся юристами и бухгалтерами, чтобы вести свой расширяющийся бизнес. Те войны, которые происходили в 70-80-х в Колумбии, Мексике, Боливии, Бразилии – уже не опция , они поняли, что намного лучше сотрудничать и достигать новых границ
Было здорово узнать об опыте доктора Мальцева на Юкатаме. Проблема полиции сегодня, на мой взгляд, не в отсутствии инструментов, а в неспособности их применять. Полицейские больше полагаются на оружие, чем на интеллект в раскрытии преспуплений. А поле битвы сегодня находится именно в сфере интеллекта.
Чтобы бороться сегодня с преступностью, странам также следует сотрудничать между собой, а для этого они должны развивать доверие. Чтобы выйти на необходимый уровень борьбы с преступностью.
Также сотрудничество стран крайне важно для функционирования программы защиты свидетелей. Она очень эффективна в борьбе с наркокартелями, и иногда надо высылать людей зарубеж, чтобы защитить от картеля.
Еще я собирался отметить на нашем круглом столе такую угрозу, как программы создания фейков, которые используются, чтобы вкладывать в уста человека слова, которых он не говорил, и жесты, которых он не делал.
Константин Слободянюк (Украина) — глава научного совета Института информационной безопасности. Академик Европейской академии наук Украины. Главный редактор газеты «Нераскрытые преступления».
— Я являюсь воспитанником профессора Олега Викторовича Мальцева, он познакомил меня с криминологией, и я посмотрел на мир другими глазами. Свой короткий доклад я посвящу такой отрасли, как информационная безопасность – как руководитель научного совета соответствующего института. За последний год мы на практике можем отметить очень опасную тенденцию, которую я постараюсь коротко объяснить. Раньше казалось, что проникнуть в предприятие и достать какую-то конфиденциальную информацию либо взломать систему – это достаточно сложная задача. В американском пространстве существует плоскость исследований под названием «инсайдерские угрозы», много работ написано, много слов сказано, но эта тенденция намного опаснее, чем то, что мы видим и читаем.
Представьте себе: раньше нужно было пробраться в предприятие, чтобы получить какую-то информацию. Но сейчас я вам покажу фокус, как владельцы бизнеса сами создают для себя угрозы. Представим себе с левой стороны бизнес, с правой стороны криминал. Каким образом криминалу оказаться в бизнесе или влиять на бизнес? Возник вход прямо с пин-кодом от криминала прямо в бизнес, и этот пин-код называется IT-подразделение компаний. Не вдаваясь в историю развития разных структур, достаточно сказать, что это люди, которые разделяют глубоко демократические взгляды open mind, с минимальной проверкой кого-либо и чего-либо и с максимальным доверием друг к другу. Так возникает «физическая угроза» — это элемент классификации инсайдерских угроз, которые представил на очередном докладе доктор Мальцев.
У нас есть пример пяти компаний с оборотом больше 5-10 млн дол, где инсайдерские угрозы выявились именно в IT-департаменте, и это привело к глобальным последствиям. Возникает вопрос: а почему только сейчас это произошло, неужели не происходило раньше? Ответ: это происходило и раньше, просто в значительно меньших объемах. Но за последний год количество людей, которые оказались на рынке труда без работы, катастрофически возросло, и возник очень интересный буфер, где хорошие парни трансформируются в плохих. Об этой тенденции говорил доктор Мальцев еще год назад: что пандемия породит новые угрозы.
Люди, которые были уволены год назад и этот год каким-то образом жили, зарабатывали как могли, окружали себя разными друзьями криминального характера, начали возвращаться на предприятия. Они днем делают вид, что выполняют свою работу – но по вечерам, как говорят в Одессе, они «немножечко шьют». Популяризация IT-подразделений привела к тому, что более 70% компаний располагают своим IT-подразделением, соответственно, туда нужны люди. Бизнес сам открывает дверь, и в нее заходит криминал.
И остается 2 варианта: либо менять философию всем этим людям – но они же пришли на толерантную дружественную атмосферу! – либо нести убытки. Оценить последствия таких угроз даже не представляется возможным, мы просто фиксируем это и доносим в виде доклада для уважаемых коллег-экспертов.
По второму блоку, с вашего позволения, коллеги, я выскажусь не о прогнозах, а о надеждах. Причем, знаете, эти надежды из прошлого, потому что многие не слышат доктора Мальцева, а вот стоило бы! Конечно, когда его воспитанники говорят, что это гениальный ученый, можно слышать: «Ну это же говорит близкий круг, они могут быть необъективны!». Но когда французский социолог Люсьен Улабиб и английский политолог Энди Робинсон говорят, что доктор Мальцев — это последний пророк Европы после Бодрийяра, к этому надо прислушаться! За доктором Мальцевым стоит многовековая школа, и сейчас вы поймете, к чему я все это говорил.
Когда речь заходит про мир диджитал, нужно запомнить одну простую парадигму. Эту вещь говорил Олег Викторович много лет назад.
Взламывают сегодня не компьютерные системы, не базы данных, не какие-то суперсекретные флешки – сегодня взламывают людей.
Тем зрителям из американского мира, кто наблюдает за нашей дискуссией, я приведу цитату очень известного американского специалиста. Джон Макафи – один из тех людей, которые создали первые серьезные антивирусные системы в 80-х. В 2018 году — в открытом доступе есть видео — он повторял то же самое, о чем давно уже говорил доктор Мальцев: взламывают не системы, взламывают людей. Многим нравится фильм «Враг государства» или «Крепкий орешек», где злоумышленники управляют спутниками – но запомните это раз и навсегда: взламывают – людей!
И с чем же связана моя центральная надежда: что на сцену, на передний план, должна вернуться древняя европейская наука. Человек как предмет исследования должен оказаться на первом месте, а не роботы, кибербезопасность и прочие системы.
А для этого придется разбираться в вопросах, которые были подняты Липотом Сонди, Юнгом, Фрейдом в начале ХХ века, придется возвращаться к проективным тестам и психодиагностике и начинать работать с людьми – вместо того, чтобы работать с компьютерными системами. Сегодня жизнь застравляет большое количество бизнесменов разворачивать голову от компьютерных систем к людям и вспоминать, что нет государства и нет компаний без людей.
Очень рад принимать участие в таком солидном экспертном обществе, благодарю за внимание!
Ави Нардия (Сербия) — мастер боевых искусств, основатель боевого искусства KAPAP. В течение 24 лет был офицером запаса (в звании майора), официальным инструктором по рукопашному бою, офицером безопасности и служил в Специальном контртеррористическом подразделении. Нардиа был инструктором полицейских и вооруженных сил — от полицейских патрулей и сотрудников исправительных учреждений до членов команд SWAT, групп быстрого реагирования, отрядов армии, морской пехоты, спецназа и контртеррористических подразделений.
— Спасибо за возможность снова быть с вами, я узнал много нового и благодарю всех джентельменов за то, что они делятся знаниями.
Люди разделены расами, культурами, субкультурами. Какие-то из них считаются преступлениями, как в Штатах «черные» или в нацистской Германии евреи. Глобально мы все люди. Но я разделяю, тем не менее, людей на два общества: прикосновенные и неприкосновенные.
Киберпреступность – отличный способ перейти в разряд «неприкосновенных», если у тебя хороший фаерволл.
Моего друга не так давно шантажировали, что уничтожат все его данные, если он не заплатит денег, и ему пришлось заплатить! Причем все это делается через биткойны, так что отследить преступника не представляется возможным. Д, мы можем найпи IP-адрес и сервер, но это все большие сложности! Раньше преступники были с оружием, и полицию учили этому – а компьютерным премудростям начинают учить только сейчас.
Монархи, правительства – они защищены своей системой. Милошевич в Сербии, Каддафи в Ливии, Чуашеску в Румынии – редкие примеры, когда защита «падает». Священник высокого ранга недавно ударил мою жену в церкви, и как я могу с ним бороться? Его закрывает система. Такие неприкосновенные люди будут совершать преступления и дальше.
С другой стороны, многие киберумельцы работают сейчас и в обратную сторону. Например, одному религиозному деятелю должны были вручить госнаграду на День независимости Израиля, а за неделю до этого везде прошла информация, что он педофил. И его репутация была полностью разрушена. Эти мастера могут как создать вам репутацию, если ее нет, так и разрушить, если она есть.
Нужно научиться защищать себя, потому что охотиться за вами будут всегда. Нужно изучать предмет. Если мы готовы учиться, то новых преступлений не будет.
Просто в полиции ленятся это делать. Там, как шутят, один полицейский чтоб писать, а другой – чтобы читать. Толковых специалистов мигом переманивают к себе преступные олигархические организации. Они просто приходят к нему и спрашивают: сколько тебе платят? 1 тысячу? Я буду тебе платить 10, работай на меня.
Соглашусь с Константином, что мы готовы инвестировать в «пушки» и кибертехнологии, но не готовы вкладываться в образование. Зачем покупать новый пистолет, почему ты вместо того не инвестируешь в обучение, как его использовать и когда?.. Фактически, мы вернулись назад в Рим: «дайте им хлеба и зрелищ»; про образование там ничего не было сказано.
Телевидение сейчас — самый крупный террорист, поскольку разрушило мораль и ценности человека. Если у вас хорошее образование, вы не совершите столько преступлений. Я помню парня из картеля, у него не было другого пути, кроме как заниматься тем, чем он занимается. Но олигарх, который имеет 20 машин и самолет, и при этом хочет все больше и больше – это просто невежество. Образование — ключ для многого, включая борьбу с преступностию.
Конечно, нет неприкасаемых, мы сами их такими делаем. Мой вывод состоит в том, что образование решит все проблемы. Правительства борются не с терроризмом, а с нормальными людьми. Я не хочу, чтобы на улицах за мной следили камеры распознавания лиц. Они теперь в деталях знают, куда мы ходим и что делаем. И, что самое главное, не только они! Если я говорю по телефону про еду для кота, на следующий день мне приходит куча сообщений с рекламой кошачьей еды. Дайте мне страну, и я через 10 минут скажу вам, сколько преступников там сидит в правительстве, которые делают реально нелегальные вещи. Только когда я увижу политиков, садящихся в тюрьму, я соглашусь, что да: неприкасаемых нет.
